Заряженная частица
Дарья Топильская, генеральный директор национального центра промышленного дизайна и инноваций «2050.лаб», не считает себя дизайнером. Она утверждает, что главная ее задача – мотивировать и вдохновлять команду, создающую транспорт будущего.
Дарья, какой у вас автомобиль?
Автомобиля у меня нет. Права есть, но передвигаюсь в основном на такси или с водителем. Я из Владивостока, и там, как вы знаете, почти все ездят на японских машинах. Так что с российским и европейским автопромом познакомилась только в Москве. А вот в японском ориентируюсь хорошо.
Думаю, для дизайнера, и тем более для промышленного дизайнера, это неплохо. Ваш взгляд не затуманен налетом прошлого.
Знаете, я ведь не дизайнер по образованию. И к дизайну раньше не имела отношения. Работала в журналистике. Потом ушла в PR. Затем было несколько железнодорожных компаний. Так получилось, что мне предложили заняться новым направлением – промышленным дизайном. И тут все совпало. У меня уже были определенные управленческие и презентационные навыки. Плюс я хорошо чувствую людей, что важно при наборе команды. Пазл сложился – перед вами Национальный центр промышленного дизайна и инноваций «2050.ЛАБ».
Конечно, это очень необычный опыт, когда человек, не являющийся дизайнером, возглавляет дизайнерскую компанию…
Согласна. Когда компания только появилась (в 2019 году), было сложно строить студию с нуля, показать стоящий результат. К счастью, все получилось. Удалось подобрать команду, великолепный коллектив действительно мирового уровня. Моя задача не мешать работать талантливым людям. Не мешать и создавать комфортные условия. Моя функция вдохновителя и управленца.
Сколько человек работает в вашем центре?
Штатных сотрудников около тридцати. Но над проектами работает гораздо больше людей. Мы привлекаем команды фрилансеров. Знаете, когда сотрудники работают в штате, они иногда «зарываются» в деталях. Возникает ощущение дня сурка. А наш подход позволяет привлечь персонал, способный оценивать те или иные моменты со стороны. Дизайнерам, людям творческим, очень важно чувствовать свежесть, новизну и свободу. Они должны подниматься выше суеты. Ведь мы работаем на будущее.
Что такое, на ваш взгляд, промышленный дизайн?
Для того чтобы сделать пользователя счастливым, надо переосмыслить привычные вещи, чтобы они стали удобнее, лучше, приносили радость. И, конечно, они должны быть красивыми. Помимо того, для нас промышленный дизайн – это и эргономика, и экономика, и экономия. В итоге в выигрыше должен оказаться пассажир. Мы работаем в том числе в сфере транспортного машиностроения. И одна из проблем отрасли в том, что в России не учат на железнодорожных промышленных дизайнеров. Нет такой профессии. Автомобильные дизайнеры в вузах есть, а железнодорожных – нет. Долгие годы считалось, что дизайн поезда – дело второстепенное. Мы работаем, чтобы исправить эту ситуацию.
Как же так? Многие видели, а некоторые и катались на прекрасных скоростных поездах в Японии или Китае.
Верно. Там над дизайном транспорта работают много лет и успешно, а в нашей стране этот процесс начался не так давно. Конечно, производители железнодорожной техники испытывали необходимость в дизайнерских решениях, но тех, кто мог бы удовлетворить спрос, наша система высшего образования не готовила. Поэтому, собирая команду, мы приглашали прежде всего автомобилистов и специалистов по водному транспорту. По сути, нам пришлось осваивать все с нуля, изучая ГОСТы, регламенты, правила. А железная дорога по понятным причинам сильно зарегламентирована, поскольку относится к зоне повышенного риска. Здесь особые требования к безопасности, сертификации и прочим моментам. Сегодня, после нескольких лет тотального погружения во все тонкости, лучше нас в этом никто не разбирается. Мы – дизайн-студия номер один в нашей стране в области транспортного машиностроения.
У вас не возникало идеи самим готовить кадры для промдизайна? Мне кажется, у вас есть прекрасные педагоги.
Жизнь нас к этому подтолкнула. Мы создали отдельное образовательное направление, поскольку проще, быстрее и эффективнее воспитать кадры, чем искать их на пустом рынке труда. Наши лидеры – это драгоценные камни. Других таких нет. Естественно, они должны передавать свои знания и опыт. И они передают их в нашем образовательном центре. Также мы создали магистерскую программу в МИСиС. В этом году прошел уже второй набор. Лучших из лучших приглашаем на работу. Сегодня мы сотрудничаем со всеми ведущими вузами, в которых преподают промышленный дизайн. Находимся в постоянном поиске талантов.
С образовательной деятельностью понятно. Можете привести примеры ваших свежих работ в области машиностроения?
Яркий пример – ТЭМ23, новейший маневровый тепловоз модульной конструкции, разработанный по заказу ТМХ, крупнейшего в России разработчика и производителя подвижного состава для железнодорожного и городского рельсового транспорта. Это первый локомотив, в дизайне экстерьера которого применены принципы бренд-ДНК ТМХ. Фактически на базе ТЭМ23 мы разрабатывали систему стилеобразующих элементов, которые адаптированы под российские реалии, наш менталитет, культуру восприятия.
Я правильно понимаю – речь идет о внешнем виде локомотива?
Не только. Мы серьезно переработали, к примеру, кабину машиниста. Знаете, есть институт железнодорожной гигиены, который изучает профессиональные заболевания машинистов. Так, он устанавливает санитарно-эпидемиологические нормы вплоть до скорости движения воздуха возле головы машиниста. Оказывается, из-за постоянно открытой форточки у людей, управляющих поездами, часто возникают проблемы со слухом. Вы начинаете работать над этим и понимаете, что необходимо менять площадь остекления кабины. Одно тянет за собой другое. И могу с гордостью сказать, что наш ТЭМ23 – новое поколение маневровых локомотивов.
Чем еще можете похвастать?
Еще одна из новинок – «Балтиец», поезд для Петербургского метрополитена. В нем много учтено с точки зрения культурного кода Северной столицы. Это касается даже придуманного нами графического символа, использованного в интерьере и экстерьере состава. Еще хочу упомянуть электропоезд ЭП2ДМ, в котором использована максимально отечественная компонентная база. Важным улучшением интерьера могу назвать ортопедические диваны, создающие пассажирам особый комфорт. Опрос показал, что диваны стали в разы удобнее. Это подтвердили 85% опрошенных. Вот это и есть промышленной дизайн. Где-то сантиметр прибавили, градус наклона изменили – и человек чувствует себя лучше. Конечно, о каких-то конфиденциальных проектах мы пока говорить не можем. Ведь речь идет о транспорте будущего и многие разработки имеют гриф «секретно». Скажу главное: в этом году нас ждут громкие релизы.
А каким лично вы видите транспорт будущего?
Для меня – это телепортация. Помните, как в фильме «Любовь и голуби»? Главный герой открывает дверь и сразу оказывается в море. А если серьезно, то транспорт будущего – это личное пространство и персональная забота о человеке. Недавно мы работали над новыми пассажирскими вагонами, где такая тенденция учтена. Планировка позволяет почувствовать себя, словно в индивидуальной капсуле. По сути, человек получает СВ по цене эконом-класса. Современная тенденция – это переход от личного транспорта к общественному. Мы видим, как мегаполисы вводят ограничения на личный транспорт. Но автомобилисты привыкли к определенному уровню комфорта, и такой же уровень должен обеспечить транспорт общественный. А мы как раз работаем в этом направлении.
Может быть, вообще развивать транспорт уже не надо? Пандемия показала, что многие могут работать не посещая офис.
Частично это правда. Но, например, мы так не можем. Дизайнерам необходимо время от времени собираться вместе, чтобы с полуслова, полувзгляда, по выражению глаз, по еле уловимым намекам находить единые решения. Когда одна частица заряжена, она может заряжать все остальные воздушно-капельным путем. Один идею бросил, другой подхватил, третий додумал, четвертый бровью повел. И обязательно будет баба-яга, которая против. А в результате рождается чудо. Так что я не поддерживаю полный отказ от работы в едином пространстве.
Вопрос о женщинах в промышленном дизайне. Мне кажется или их действительно совсем мало?
Мы столкнулись с тем, что почти восемьдесят процентов студентов, обучающихся на промышленного дизайнера, это девушки. А работают по специальности – единицы. Стали смотреть статистику. Например, в США восемьдесят процентов работающих промышленных дизайнеров – мужчины. У нас такого исследования не было, но соотношение, судя по всему, похожее. Многие считают, что девушки выходят замуж и на этом их трудовая деятельность заканчивается. Важный аргумент, но наверняка не единственный. Должно быть что-то еще. Может, рынок труда так устроен, что работодатели неохотно приглашают. Возможно, играет роль гендерное неравенство или, к примеру, то, что зарплата женщин отличается от зарплаты мужчин.
Как же найти истину?
Мы затеяли масштабное исследование, которое вместе с нами проводят ВЦИОМ, HeadHunter, многие вузы. К концу года получим результаты и, надеюсь, сможем не просто понять причины, но и предложить меры, как изменить картину. И я буду счастлива, если нашу дружную команду разбавят талантливые девушки-дизайнеры. Ведь женский взгляд отличается от мужского и может освежить промышленный дизайн. Обращаюсь к представительницам прекрасного пола через журнал «Автопанорама»: присылайте в наш Центр промышленного дизайна резюме и портфолио. Вы нам нужны
